С 16 сентября до 19 октября в здании ЦДХ проходит выставка номинантов премии Кандинского 2011. Накануне объявления тройки финалистов VashDosug.ru побеседовал с одним из кураторов экспозиции, сотрудником отдела новейших течений Третьяковской галереи Кириллом Алексеевым.

Новички

— Зритель уже привык каждую осень видеть номинантов премии в одних и тех же залах ЦДХ, причем — зачастую одних и тех же художников, пусть и с новыми проектами. Появилось ли в этом году что-нибудь принципиально новое?

— Особенность этого года — большое количество произведений в жанре видеоарта. В наших залах собрано 10 работ (в 2010-м их было вдвое меньше). Раньше он был представлен достаточно бедно, теперь же его не просто много: он, вдобавок, весьма интересно и вариативно подан, да стал и намного сложносоставней — не один экранчик на работу, а несколько.

— Многие из присланных на конкурс работ москвичи могли видеть в течение пары последних лет в различных галереях Москвы (например, Pharmaconcert Чертоплясова, «Показательный процесс» Кориной или «Машину порядка» Ефимова). А работа Надежды Анфаловой «Космодвор» вообще прямо сейчас демонстрируется в Москве одновременно на трех площадках — здесь, на выставке «Заложники пустоты» в ГТГ и в основном проекте Московской биеннале. Можете ли вы перечислить настоящих «новичков» среди экспонатов?
— Назову работу своего однофамильца, художника Николая Алексеева из Воронежа. Его «Найденные ланшафты» представлены в номинации «Молодой художник. Проект года». Скульптурная часть проекта — гипсовые отливки в пенопластовые упаковки, а линия горизонта создается тестовой полосой принтера — теми точками, которые остаются за кареткой принтера. Алексеев, таким образом, репрезентует своего рода пустоту, «ничто». В той же номинации — работа Ани Желудь. Она собиралась показать свою мастерскую, но ей помешала болезнь. И тогда мы заменили саму мастерскую точными размерами этого пространства, с той лишь разницей, что теперь внутрь войти нельзя. Все, что есть вокруг, мы при этом задействовали. Получился своего рода кот Шредингера, барашек из «Маленького принца».

Создание лабиринтов

— Экспозиция премии Кандинского всегда похожа на загадочное царство: где-то полумрак, где-то яркий свет, из укромных уголков раздаются загадочные звуки и даже завывания ветра, что-то звенит, клацает и разговаривает на разные голоса. Что труднее всего при создании подобного «аттракциона»?

— Для нас с моим коллегой, вторым куратором Кириллом Светляковым, самой большой проблемой было правильное выстраивание экспозиции, полной большого количества динамических видеорядов — вспомните о десятке видеопроектов! Нужно было отделить звук и картинки, разделить пространства таким образом, чтобы ни одна работа друг другу не мешала. Мы расставили «шумные» произведения искусства как можно дальше друг от друга и внимательно следили, чтобы эффекты не перекрывались.

— В прошлом году, когда посетитель поднимался по лестнице, первое, что он видел на выставке — крупную инсталляцию «Дорога» Александра Бродского с имитацией ж/д купе, которая в итоге и стала победителем. В этом году на самом выигрышном и зрелищном месте стоит «Расщепление» Ивана Чуйкова — имитация жилой советской комнаты…

— …И все говорят, что это место фаворитное, что оно подсказывает, кому дать награду? В действительности все очень просто. Человеку, который только поднялся сюда, надо показать работу, которая убедительно могла бы покорить вот это огромное пространство 17-го зала. Большое, плоходелимое, безбрежное бетонное пространство — в традициях типичных советских залов. И я, когда ставил сюда проект Чуйкова, руководствовался тем, что эта крупная работа отлично владеет пространством. И поэтому она здесь. Неудивительно, что те работы, которые ставили сюда же предыдущие кураторы, берут первые места — потому что на это место слабое произведение попасть и не может.

— Какому произведению было труднее всего найти место?

— Труднее всего ставятся «плохие», проигрышные вещи. Я бы не хотел называть их, потому что это повлияет на их восприятие. Это совсем неправильно.

Любимчики

— Среди 40 проектов, представленных в трех номинациях, можете ли вы назвать самые удачные, на ваш взгляд, произведения?

— Мне бы хотелось выделить Ольгу Шагауддинову из Хабаровска. Ее видеоработа «Боль Волны» очень эмоциональна, очень лична, но при этом — из числа тех редких произведений, когда интеллектуальность не мешает эмоциональности.

Конечно же Леонид Комиссаров, который показывает свои «Московские кинотеатры». Он уже выставлял их раньше, но каждый раз я вижу их совершенно по-другому. Старые советские здания в его объективе стали арт-объектом, отстоящим от всей архитектуры города, вырывающимся из него. Они теперь уже не архитектурная постройка, а некий арт-объект в теле, кровеносной системе всего городского устройства.

Также мне хотелось бы выделить Таус Махачеву с ее видеоработой «Пуля», где она стреляет в песок. Лично для меня это абсолютный лидер, потому как любое произведение искусство должно передавать не только переживания конкретного художника. Оно интересно именно тогда, когда эти рефлексии становятся общими для всего времени. И вот Махачева как раз показывает это ощущение времени, переживание современного временного континуума, который мы не замечаем — как те рыбы, которые в мусульманской притче пошли искать воду. Эта ее работа совершенно замечательным образом показывает дух времени.

Софья Пономарева 26 сентября 2011 Портал vashdosug.ru