Двенадцать прыжков за борт
В работах я стараюсь использовать готовые образы, найденные предметы и изображения. У меня есть папка на компьютере «Случайные изображения», я сохраняю туда все картинки, которые мне могут пригодиться в работе или просто понравились. Раз в квартал я сортирую накопившиеся картинки и раскладываю их по темам. Часть картинок не попадает никуда. К этим изображениям-неудачникам я всегда испытываю жалость. Когда смотришь на них спустя год после сохранения невозможно вспомнить по какой причине ты их сохранил. Я решил дать им второй шанс и разобраться с тем почему из миллиардов образов, появляющихся в социальных сетях я сохранил именно эти картинки. Лучший способ смотреть на предмет внимательно — это рисовать его. Что бы что-то нарисовать — нужно понять как это устроено.
Что бы этот процесс был ясен зрителю, я написал к каждой картинке поучительный текст. Что бы это выглядело не как методическое пособие о взгляде (скорее всего это мало кому интересно) я написал эти тексты максимально человечно в форме дневниковых записок. А так как в процессе взгляда мы будем блуждать по разным местам, то получились своего рода путевые заметки.
Помимо картинок на выставке представлена скульптура, которую по большей части сделала моя жена и сын. И три видео: фрагмент из фильма о Христофоре Колумбе, анонимное видео о путешествии по Уссурийскому краю и поездка на Лилипутском паровозике, на который я затащил Ивана Горшкова, а он все заснял.
Бассейн
Вена. Закончили работать поздно, уже стемнело. Ваня предложил пойти на открытие выставки в галерею Ханса Кнолля. Сказал, что на метро в два раза дольше и предложил пойти пешком. Он был там дважды и знал дорогу как свои пять пальцев. По пути мы встретили какую-то маленькую русскую галерею, с владелицей Иван был знаком и нас пригласили поболтать и выпить шампанского. Выставка была очень плохой, но все говорили по-русски и звали плыть завтра на теплоходе в Венгрию. Мы вежливо отказались, пообещав, что в следующем году обязательно поплывем и покинули галерею. Еще через двадцать минут мы окончательно заблудились и остаток пути нам пришлось идти по навигатору. К моменту нашего прихода Ханс и Ульрике уже провожали последних гостей. Нам дали возможность посмотреть выставку прежде, чем выключить свет. У входа на лесках висели трогательные, почти игрушечные темно-синие палатки разных размеров и форм. В большем зале стояли два 16-ти миллимитровых проектора и крутили кинопленку. Что было на этой пленке?. Уже уходя между залами на полу я заметил стопку постеров формата А-3, на взгляд около полутора тысяч экземпляров. Я взял себе один, правда пришлось сложить его вчетверо.
На постере была фотография. Озеро. Ранне утро. Посреди озера стоит что-то похожее на маленький бассейн.
Эту картинку пришлось сильно измять. Походы по венским балам, перелет, переезд в новую мастерскую, все это оставило на нем отпечатки. Я решил перерисовать его в том же размере. На обратной стороне я обнаружил напечатанный текст, привожу его здесь без изменений:
That early evening around six o`clock of late February 2000, I was sitting behind the lighthouse with an acquaintance of mine on the top of the jetty.
In that particular moment, on that particular spot I saw that particular blue, one known under the vague, abstract title of blue azzuro.
In my early years having grown up on the seaside, gazing into the colors of the Mediterranean and being trained as a painter, I voraciously consumed blue as a subjective pallete color and arrogantly considered myself almost an expert on hues of blue.
But never before, my surprise, had I seen the right blue azzuro in nature.
At that exact moment in time, on the jetty(la jetee), in Nice, France, the right amount of light and miles that separated our gaze facing the island of Corsica converged to create the blue azzuro. At that particular moment, in this particular spot, I believe something else happened as well. And this acquaintance of mine became my partner for the following few years.
FOR A LONG TIME NOW, in life and in art, I have been on a pilgrimage for deeper meaning in the process of a search that has taken me through different cities, project, countries, islands, partners, sensations… And I don`t know what exactly I am chasing and waiting for, if not for love and the particular occasion when the blue can become the blue azzuro, and one believes it is the truth… for at least just a moment.”
RENATA POLJAK `AUTOPORTRAIT`
Пятно
Мой папа работал фотокорреспондентом в «Коммуне». Я был там и прятался в сушильном шкафу, куда клали фотографии после проявки.
Самая знаменитая фотография с моим участием: заросли цветущих ромашек, я стою в центре и плачу не имея возможности выбраться. Лет через десять меня завораживал эффект в первых трехмерных играх. Персонаж мог застрять в абстрактном паттерне: в текстуре камня или лавы.
На картинке в tumblr человек стоит в плотных клубах дыма (видимо, от костра) видно только руку и часть головы. Что если надеть на себя абстрактное пятно? Можно ли будет из него выбраться? А если нет, то насколько приемлемо прийти в нем на вернисаж? Будешь ли ты сам пятном или пятно тобой?
Собака
У нас был пес. Он жил в конуре на привязи по дороге к оврагу. Когда он залезал в свою конуру и высовывал нос, то казалось, что собака притворяется улиткой.
Мы шли с дядей и его друзьями в овраг поджигать марганцовку с алюминиевой пудрой. Они старше меня на шесть лет. Пес повалил меня на землю и укусил за висок. Остался шрам.
Мне кажется, что это работа американского скульптора. На нее было направлено три или четыре спота и от них на фанерной подставке расползались смешные тени. Я их нарисовал очень нелепо, как лапы диснеевских персонажей. Что бы у пса была возможность ходить. На фотографии невозможно определить то ли это розовый элипсоид в маске собаки. Толи собака в костюме розового элипсоида.
По дороге к дому, где живет моя бабушка есть, кажущееся недостроенным, здание шиномонтажа. На нем, сколько я себя помню, висит вывеска «Клуб любителей санскрита».
+ в мире много комичного. Нам с А. Ю. смешно. Есть люди, которые не смеются.
Рука. Птица. Дымовая шашка.
Эти картинки протекали в ленте друг за другом, их разделяли только островки текста. Не помню в какой последовательности.
На одной рука в рабочей перчатке держит несколько кусков (чего?) над ней пламя и много дыма. Дыма гораздо больше. Все выхвачено вспышкой. От этого дым кажется плоским и ненастоящим. Как гриб в американской хронике августа 1945-го. На второй человек держит в руке птицу. Обе картинки сняты от первого лица, как в компьютерной стрелялке. Птица в центре композиции, в правом углу тень от снимающего, она лишает возможности почувствовать что ты сам держишь птицу. Взгляд все время спускается на тень. Это же не твоя тень. Тень говорит: «Ты здесь лишний — это его взгляд — не твой.» И ты киваешь.
Вместе эти картинки похожи на фокус. Из руки иллюзиониста исходит дым и чудесным образом появляется птица. Если поменять их местами, то птица будет превращаться в дым. Мне больше нравится, когда птица появляется.
Нинья
Христофор Колумб, отправляясь в кругосветное путешествие, не мог помыслить о том, что сделает фундаментальное открытие. Он выяснил, находясь в пути, что Земля не имеет форму шара, как принято было полагать со времен Платона. Форма Земли достаточно вытянута в одном единственном месте. И скорее напоминает грушу или женскую грудь. В месте невероятной возвышенности и находится Земной Рай. В этом Колумб был абсолютно уверен, вернувшись в Испанию. Забавно, что в год рождения моего брата (в честь празднования 500-летия открытия Америки) был выпущен достаточно плохой (по заверениям критиков) фильм, где Христофора Колумба сыграл Жерар Депардье. Я каждое утро хожу на работу мимо банка “Советский”, на рекламе которого Депардье с неподдельным счастьем на лице предлагает взять мне у них кредит. Недавно мне показалось, что вместе с сыном во чтобы бы то ни стало нужно склеить модель корабля. Я не знал, что выбрать. Конечно, выбирал я из парусных кораблей. Лучшим выбором, конечно, будет корабль “Нинья” — это корабль из экспедиции Колумба, под его командованием он прошёл около 46 000 км. Чуть больше, чем длина Экватора. Звучит гордо. Но, если смотреть с поверхности Марса? Я знаю, что открытие Колумбом истиной формы Земли опровергли, сделав первые снимки со спутника. Но он ведь не просто искал место рая? Он предсталял, чем он займется, попав туда? Сможет ли он пасти там овец? Есть ли там телескопы? Кстати, “Нинья” в переводе с испанского — “девочка”. Хорошее название для корабля.
Что угодно в капюшоне всегда пугает. Доминиканцы, назгулы, хулиганы из Ералаша.
Когда смотришь фильм, где действие происходит в Нью-Йорке и герой поворачивает направо, мысленно комментируешь — лучше бы шел налево — там отличная закусочная. Жена в такие моменты переглядывается с тобой и ты понимаешь, что она согласна — после закусочной можно прогуляться до Таймс-сквер там есть отличный книжный. Мы никогда не были в Нью-Йорке, но смотрели одни и те же фильмы на первых видиках, которые производили в Воронеже. Зря он все-таки пошел направо, там под мостом парни в капюшонах — добра не жди.
Если напихать в капюшон травы или южной хвои, будешь выглядеть крайне нелепо. Многие стараются этого избежать. Будут ли назгулы выглядеть нелепо, если воспользуются моим советом? Или все-таки нет.
Слизняк с пакетом
На фотографии человек в костюме слизняка с продуктовым пакетом ползет по темной улице.
Можно долго представлять себе вечеринку с которой он отправился домой. Или, наоборот, ходил в магазин перед вечеринкой. В любом случае это драматический образ. Пьеро, для которого мир слишком быстрый.
И. и С. в давние времена организовали общество лузеров. Обязательным условием для вступления в это общество — наличие лузерской клички. И. получил кличку Слизень, потому что его домашними питомцами в то время были несколько слизняков. С. везде ходил с пакетом, за что был наречен Пакетом. Приняли бы они этого парня в свое общество? Или это было бы слишком?
Остров Мертвых
«Остров Мертвых» — самая популярная работа швецарского художника Арнольда Беклина. Настолько популярная, что помимо серии литографий с неё (висели в квартирах всех русских образованных людей от Владимира Ленина до Владимира Маяковского, последний, естественно, ненавидел Беклина) было целых пять или шесть подлинников. Подлинники были не совсем одинаковыми. Изменялись пропорции и колористическое решение. Но композиция оставалась неизменной. Ровно в центре темное пятно кипарисов — именно туда направляется на своей лодке Харон. Композиция очень кинематографичная, как-будто кадр из фильма «Властелин колец». Что будет, если сместить изображение на несколько сантиметров от центра, как-будто камера уже проехала главную сцену и передвигается дальше. Для этого нужно было нарисовать реплику с картины.
Из любопытства я решил узнать размеры подлинника, хотя бы масштаб. Я мог видеть их в Эрмитаже и Лейпцигском музее изобразительных искусств, но к моему приезду их убирали из экспозиции. Каталога с указанием размеров у меня тоже не было. Зато я обладал бесполезным знанием о том, что одну из работ покупал у Беклина Адольф Гитлер (наверное, видя в нем отражение своих нордических теорий) и во время приезда к нему министра Молотова, светская хроника засняла их болтающих на фоне картины. Молотов стоял в профиль, а Гитлер ровно в фас и очень близко к полотну, поэтому перспективное сокращение можно было не учитывать. Легко посчитать, что по вертикале укладывается ровно две его головы. Адольф был не очень крупный, поэтому можно предположить, что высота полотна около 50-55 сантиметров.
Написав реплику со смещением, оказалось (это можно было предположить), что все эффекты от этой картины исчезли. Остров оставался таким же величественным, кипарисы все так же таинственными, но никакого напряжения, никакого сюжета. Картина была очень плоха. И это смещение композиции всего на 3 сантиметра. Чтобы избавиться от столь гнетущего изображения пришлось затереть все берлинской лазурью с английской красной и петербургской серой.
Мне всегда нравилось проснуться ночью и всматриваться в непроглядную тьму комнаты. Когда ты силишься разглядеть что там скрыто в темноте, но не можешь отличить реальные силуэты предметов от эффектов, возникающих на радужке глаз. То ли это кошка выпрыгнула из-за дивана, то ли нейронный всполох.
