Вернисаж | В воронежской галерее «Х.Л.А.М» молодые художники показали «Формы разума»

Своим работам участники этой выставки предпослали пространное объяснение, начинающееся словами: «Выставочный проект, обращающий своё внимание на предустановки рациональности, ретранслированные в материальный мир, не может обойтись без классической цитаты из «Критик» Иммануила Канта».

Классическая цитата заняла практически весь объяснительный лист формата А4, что висит у входа в «Х.Л.А.М». На всякий случай приношу извинения читателям за то, что вынужден обойтись без неё, ведь объём нашей газеты, к сожалению, ограничен.

«Формы разума» — так называется новый проект молодых художников Николая Алексеева, Ивана Горшкова и Ильи Долгова, основателей Воронежского Центра современного искусства.

— Понятно, что каждый работает со своим языком. У каждого – свои миры, мифы, правила, нюансы, понятные только ему самому. Эта выставка – ещё и попытка понять общие мотивы нашей деятельности, — рассказывает Иван Горшков.

Он вспоминает, как на одном из столичных биеннале современного искусства во время обсуждения работ воронежцев прозвучал упрёк в некоей «замкнутости» их творчества, «отстранённости от контекста». Замечание небеспочвенное: вот и экспонаты «Форм разума» выглядят не слишком-то проницаемыми для интерпретации.

Можно, впрочем, попытаться зацепиться воображением за название – хотя тот же Иван Горшков считает, что оно ни к чему не обязывает. Если верить авторским аннотациям, Илья Долгов попытался поймать «грань между живым и неживым, органическим и машинным», Николай Алексеев желал «найти предмет, опознать его и ошибиться».

А ты ощущаешь себя среди их чертежей, гипсовых слепков, супрематических объектов словно воробей на выставке учебных работ студентов архитектурного вуза или зонтик на операционном столе.

Вот выдержка из аннотации к серии работ Ивана Горшкова «Гранулы», включающей рисунки и скульптуры: «Её герои сродни кристаллам или карстовым образованиям. Несмотря на кажущуюся статичность, всё же обнаруживают следы движения».

В «Гранулах» больше «жизни» и, так сказать, эмоций (или их имитации). Рисунки при беглом осмотре напоминают творчество маленького, но уже мизантропичного (подобно Стьюи Гриффину из культового мультсериала) ребёнка, которому взрослые дали карандаши, чтобы тот мог наконец выплеснуть злость на бумагу.

Всмотревшись внимательно, обнаруживаешь, впрочем, что ребёнок не такой уж злой, и изобразить он пытается вовсе не всеобщий распад и хаос, а нечто вроде безобиднейших покемонов, которые вовсе не виноваты, что похожи на зародышей.

Разрисованные, словно школьная парта, скульптуры из железа и эмали – материализация тех же инфантильных образов. То ли вымышленные существа, грубоватые и неповоротливые, то ли муляжи их внутренних органов. Оказывается, и такая форма разума возможна в жизни и искусстве.

Автор: Виталий Черников

Источник: «Коммуна», №49 (25677), 05.04.11г.